Спасите честного старлея!

Граждане! Кто потерял Конституцию РФ с её презумпцией невиновности?

Заканчивается повествование на официальном сайте Архангельской губернской полиции фразой о том, что «материалы дела переданы для принятия процессуального решения в СУСК...»

***

В переводе на русский язык это означает, что всего лишь проведена проверка, и её материалы ушли куда следует — в СУСК. То есть следствие далеко не закончено, не говоря уже о приговоре суда.

«Никто — гласит Конституция — не может быть признан виновным, кроме как по решению суда». Соответственно и нельзя утверждать, что сотрудник архангельского батальона ППС кого-то избил.

Но что такое Конституция, когда идёт «охота на ведьм» после казанских «залётов» тамошней полиции!

***

Итак, фактически подменив собой и Следствие, и Прокурора, и Судью, официальный сайт УМВД не просто пишет. Пресс-служба УМВД утверждает — цитата со слова «УСТАНОВЛЕНО» (типа, железобетонно доказано):
«Установлено, что 20 мая 2012 года в помещении отдела полиции № 4 (по обслуживанию Октябрьского округа г. Архангельска) подозреваемый, старший лейтенант полиции, нанес несколько ударов мужчине, задержанному <...>, причинив последнему физическую боль и телесные повреждения в виде синяков и ссадин».

Эхо татарских «залетевших» полицейских летает по стране...

Смущают во всём этом три обстоятельства.

Первое: тревожит, что «залёт» татарстанских полицейских и последующий «разбор полётов» в Казани может обернуться кампанейщиной. И в этой «охоте на ведьм» полетят головы невиновных. И сама эта «охота» начнётся там, где тематика «полицейского беспредела» не столь актуальна, как, скажем в Татарии или на Северном Кавказе. Положа руку на сердце, признаемся, что наши полицейские по сравнению с теми же сочинскими — сущие ангелы.

***

Второе. «...В помещении отдела полиции» — гласит официальный сайт УМВД АО. Рассуждаем: если в главных ролях задержанный и ППСник, значит, речь идёт о дежурной части отдела полиции. Туда сотрудник ППС приводит задержанного и передаёт его сотрудникам райотдела. Сотрудник ППС в дежурной части райотдела — человек чужой, и качать права, а тем более кого-то бить-избивать ему нереально. Вы видели дежурные части отделов полиции — это всё те же тесные дежурные части районных ОВД. Едва ли там можно кого-то избить, чтобы никто беспредела не заметил.

***

Третье: смутило то, что за 20 лет работы журналистом я впервые встретился с тем, что до окончания следствия в утвердительной форме самой же полицией оглашается подобная информация про своих же полицейских. А ну как суд примет «оправдашник», или прокурор «завернёт» дело, или следователь, дело возбудивший, сам же его и прекратит? Официальный сайт УМВД Архангельской области будет опровержение писать? А как быть СМИ, которые на официальный сайт сослались?

***

Короче, тема показалась с подоплёкой, подозрительной подоплёкой. Но разбираться в интригах полицейского закулисья — не наше дело.

Из материалов журналистского расследования следует...

Мы в меру сил провели расследование, своё, журналистское. Не предвзятое, параллельное с официальным. Внештатный сотрудник газеты «залетел» в отдел полиции № 4 и час провёл там, запоминая обстановку. Мы взяли интервью у сотрудников батальона ППС и у офицеров дежурной части. Мы даже поговорили с соседями того якобы избитого задержанного. Побывали мы и в больнице, где он якобы лечился от побоев.

Результат: нами УСТАНОВЛЕНО, простите... Мы склонны полагать, что дело шито белыми нитками. Вернее, оно вообще не шито. Дела вообще нет! Старлей не бил задержанного. Все «синяки и ссадины» у гражданина Н* — следствие его же безобразного поведения.

***

У нашей редакции отношения с руководством полиции не самые блестящие — многие критические публикации до сих пор аукаются. Причём сурово. Читатель не даст соврать — упрекнуть нашу редакцию в том, что мы отбеливаем загрязнённые мундиры, НЕЛЬЗЯ! Но одно дело, когда речь идёт об обнаглевшем от безнаказанности начальнике (как это было в нашем материале о «крышевании» игорных клубов). Другое дело, когда речь о молодом старлее из батальона ППС.

***

Этому старлею всегда все *издюлины первому отваливаются, но и... На таких, как этот старлей, зиждется вся махина полицейской структуры, вся наша безопасность.

Измученная женщина, страдающие дети: полиция, защити!

Когда в окно ломится верзила, в подъезде пьяный дебош — домой не пройти, от кого ждать помощи? Либо друг кольт спешно искать да пару гранат... Или звонить в полицию, чтобы приехал спаситель — СТАРЛЕЙ!

Жительница дома по адресу: улица Попова, 5& (ФИО по этическим соображениям не указываем) вызывает полицию регулярно. Сотрудники ППС пояснили нам, что этот адрес выучили наизусть и приезжают по вызовам туда чуть ли не каждый день.

***

Мы побеседовали и с жильцами этого дома — соседями беспокойной квартиры: люди в шоке от происходящего и не понимают, почему человек, почти ежедневно устраивающий дебоши, «терроризирующий» женщину и её малолетних детей, буянящий в пьяном угаре на всю округу, до сих пор не в тюрьме. Объяснять, что за это в тюрьму не садят, — не наша компетенция. Ибо просвещать в правовых вопросах население должны состоящие на бюджетном довольствии СМИ.

***

Мы лишь посочувствовали. Благо было чему...

Нет управы на гражданина Н* — он в беспокойной квартире по улице Попова по факту не живёт, но формально в доме 5& прописан! Об этом говорят все, с кем мы побеседовали.

Так получилось, что живёт там его сестра с малолетними детьми. А верзила является... Приходит почти ежедневно: когда с девками, когда с бутылками и собутыльниками. И так уже несколько лет...

Как только с зоны вернулся (по нашим данным, гражданин Н* отбывал длинный срок за дерзкий разбой), так и кончилось в доме тихое счастье...

Гнусные повадки гражданина Н*, нынче «якобы побитого»

Приходит в квартиру этот мужик не через дверь — он через окна приходит. Закрытые окна — не помеха. Ибо стекло — субстанция хрупкая.

Жизнь женщины (она сестра пьянствующему буяну, гражданину Н*) превращается в АД, когда в дверь по вечерам раздаётся стук. То опять братец веселиться прётся.

Веселье у братца странное. Может, он и планирует веселиться позитивно, но потом напивается, и веселье у него получается мрачное.

Вот THE BEST, или «избранное» из «веселушек» разудалого мужичка — песчинка того беспредела, что стала нам известна от соседей и полицейских, регулярно выезжающих всё это «дерьмо» разруливать.

Как пьяная рожа пытает мать и детей

Мизансцена № 1. Малолетние дети в одном углу, мать (живёт без мужа — одна детей воспитывает) вынуждена выслушивать всё это при детях. Только что ворвавшийся к «себе» в квартиру прописанный верзила начинает рассуждать на тему отцовства: дескать, объясни, мать, а кто у детей папа?

Почему — допытывается пьяная рожа — дети есть, а папы нет? Дети после такого в плач, мать — звонить в полицию. Приезжает ППС — дебошир покидает жилище, где только что всем насрал в душу.

***

Мизансцена № 2: на ту же семейную тему, только разговор не с мамой в присутствии детей, а с детьми в присутствии мамы.

Награду старшему лейтенанту ППС!

В качестве отступления — чтобы дух перевести. Вот почему я никогда не захочу работать в полиции. Мне трудно понять... Трудно понять границы человеческой терпимости. Полицейские, почти ежедневно окунающиеся в марево этих драм, достойны увековечения имён на доске «почётных граждан города», и чтобы их курсантам полицейских школ в пример законопослушности ставили.

20 мая 2012 года. Очередной поздний вечер в несчастном доме на улице Попова и очередная беда, пьяная, бредущая в квартиру, где имеется прописка (то есть право тварь имеет). Это, как вы уже догадались, тот самый гражданин Н*...

Страшная ночь 20 мая. начало...

А в квартире мирно спали дети и их мама — та самая женщина, сестра, вынужденная жить там, где верзила только прописан. Когда раздался жуткий ночной стук в дверь, дети заплакали, а мама крепче уткнулась от страха в подушку. А может, и не от страха — чтобы дети слёз не видели...

Дверь, по ходу дела, перед ним не отворилась сама собою. И это обстоятельство гражданина Н* разозлило не на шутку! Раскольников из него попёр, но местного разлива. «Тварь я дрожащая или право имею?» — наверное, именно таким вопросом задался верзила и...

Остальное из Постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, проще — «отказняка» (цитата):
«Гражданин Н* находился в состоянии опьянения, ругался грубой нецензурной бранью и высказывал угрозы физической расправы, а также (!) пел песни (в кайф ему было — прим. ред.).

<...>

...разбил стекло в раме окна и пытался залезть чрез окно в квартиру».

Нет угрозы, если угрожал убить, но не убил...

Небольшое отступление. К вопросу, почему на гражданина Н* нет управы. Вот про угрозы заявительница, почти ежедневно страдающая, пишет. А орган дознания, отказавший в возбуждении уголовного дела, указывает на то ВАЖНОЕ обстоятельство, что угрозы, дескать, ни разу не оправдались, и что (цитата из «отказняка»):
«...нет объективных данных, свидетельствующих о том, что гражданка испытала реальную угрозу здоровью и жизни со стороны высказанных угроз физической расправы со стороны своего брата — гражданина Н*».
20 мая. Все ревут, верзиле в кайф!

Итак, поздний вечер 20 мая 2012 года. В этот вечер буйно пьянствующий гражданин Н* переплюнул все предыдущие свои подвиги. В неистовстве устроил скандал опять при маме и при детях. Войдя в раж, здоровенный мужчина отнял у мамы детскую куклу и на глазах ревущих в голос детей бросил её на пол. А далее ...

***

Простите, но тут не для слабонервных...

Прямо при детях и маме расстегнул ширинку и помочился на брошенную на пол детскую куклу...

Неизвестно, что ещё мог натворить в тот вечер гражданин Н* — он только поймал кураж!..

***

Помешала докуражиться вызванная на помощь полиция. Наряд ППС стремительно вошёл в уже знакомую квартиру. Началась стандартная в таких случаях процедура.

Но 20 мая 2012 года в этой драме — особый день. Не по обычному сценарию всё пошло! В ответ на законные требования сотрудника ППС (того самого, которому сейчас уголовное дело «шьют») гражданин Н* ударил полицейского в грудь со всего размаху. «Словесный понос», сопровождавший удар, вы можете себе представить...

***

Сотрудникам ППС ничего не оставалось, как, применив элементарный приём рукопашного боя, в миг надеть на запястья смутьяна «браслеты». Наручники щелкнули, смутьян обмяк, и его повели прочь. Голым...

***

Гражданин Н*, которому обломали кураж, отказался одеваться. Так и шли они по улице — сотрудник ППС и мужик в трусах и наручниках, только что поссавший при детях на детскую куклу, отнятую у мамы. Их путь лежал в направлении отдела полиции № 4 (бывший Октябрьский РОВД).

Конченого подонка полицией не испугаешь!

В отделе полиции № 4 задержанный гражданин Н* находился недолго — на сидение в Камере для административно задержанных, на оформление протоколов и всяческих бумаг он потратил часа два от силы.
После чего гордый от себя самого, уже одетый (сожительница принесла одежду, кстати, она тоже ни о каком избиении в тот вечер не заявляла), он пошёл праздновать жизнь дальше...
Это всё было, повторюсь, 20 мая 2012 года.

***

22 мая у мирового судьи одного из судебных округов Октябрьского района должно было рассматриваться дело об административном наказании гражданина Н* по статье 19, часть 3 КоАП (неповиновении властям).
Едва ли гражданин Н* за свои подвиги мог рассчитывать на снисхождение или оправдание.

***

Видимо, дошедшая до бывалого арестанта фатальность происходящего толкнула на душераздирающий шаг — прибегнуть к «сицилианской защите» (в шахматах — защита нападением — прим. ред.).
22 мая гражданин Н* к мировому судье не пошёл — он в больницу пошёл.

***

В Первой горбольнице со страдальческим видом он сперва рассказал про длящееся второй день головокружение. Это не доказуемый признак сотрясения мозга. А затем врачам он показал порезы на теле.

***

Конечно, гражданин Н* докто­рам не сказал, что порезы и ссадины получены во время проникновения в квартиру через окно: стекло в квартире он бил не кирпичом — телом. Потом сидел в шкафу, прячась от полиции, где также хранились стёкла — он их разбил, поскольку в шкафу темно было.

Короче, доктора положили его 22 июня на больничную койку как человека, получившего сотрясение мозга — кстати, уважительный повод не ходить в суд.

Но дело административное. И судья, в принципе, могла бы вынести решение без гражданина Н*, но по выздоровлении...

Башка болит? *опе легче!..

Чтобы понять, что происходит, и отчего сотрясся мозг у гражданина Н*, 25 мая в Первую горбольницу выдвинулся участковый — повестку вручить и о здоровье справиться. Пришёл участковый в палату...

А гражданина Н* нет. Мы пошли по следам участкового, нашли то отделение и даже ту палату (ваш покорный слуга там в 2006 году лежал). На «чистом глазу» мы начали опрос...
И над нами долго смеялись даже больничные утки!

***

Гражданин Н* выписался сам, ещё задолго до прихода участкового. На вопрос, где он, люди ответили хором: ПЬЁТ!

С кем пьёт гражданин Н*, с кем дерётся, когда выпьет, — в принципе не суть важно, если бы не главное обстоятельство...

28 мая он пошёл к экспертам снимать побои, фиксировать ущерб здоровью и протоколировать физические страдания.

Лживый терпила пил и дрался, а на исходе 8 дней опомнился

Заметим два главных обстоятельства.

Первое: все эти эпистолярии с жалобами на избиение и медосвидетельствование происходили через 8 (!) дней после жуткого вечера 20 мая.

***

Второе: 20 мая при выходе из отделения полиции № 4 гражданин Н* не высказал ни одной претензии, ни на какие неправомерные действия сотрудников не жаловался и о побоях не рассказывал. И это не просто слова. Мы располагаем документами — объяснением, подписанным собственноручно гражданином Н*. Там ни слова про избиение.

А процесс пошёл. Сидение по зонам многому научило гражданина Н*, а может, кто и посоветовал.

***

Короче, на ничего не подозревающего старлея из того самого наряда ППС прилетели сразу две кляузы в дежурную часть того же Отдела полиции № 4. Ну, а поскольку сейчас ни одну жалобу нельзя оставлять без рассмотрения, то и этим дали ход...

***

Далее была доследственная проверка. Теперь внимание: возможно, кто-то ещё и верит в законность, лично я уже не верю. Особенно плохо верится в торжество справедливости после такого...

Вид документа пафосный, но смысла в нём почти нет...

Мы ознакомились с некоторыми материалами, побеседовали с людьми. И кажется, теперь мы понимаем смысл фразы, написанной майором юстиции — следователем Октябрьского СледКома: «из материалов проверки следует»...

Сказано красиво, но за этим смысловая пустота. Смысловая галлюцинация!

***

Постановление о возбуждении уголовного дела состоит из двух частей: описание преступления, якобы совершенного старлеем из батальона ППС. Причём всё описано как-то странно — очень подробно перечислены нормы права, которые якобы нарушил невинный старлей, НО...

Но без подробностей, без времени, описания места, мотивов, обстоятельств. А далее...

***

А далее — на страницу убористого текста перечисление ушибов, ссадин и кровоподтёков гражданина Н*. И...

И вот она, вершина доследственной проверки! Вот самая трогательная цитата, поверить в которую ни один нормальный человек, находящийся в здравом уме и трезвом рассудке, казалось бы, не сможет:

«... из материалов проверки следует <...> незаконно применил к гражданину Н* физическую силу, выразившуюся в нанесении не менее (то есть не 29, не 28, но вероятно, что 31 и 32 — прим. ред.) 30 ударов ногами...» И далее — анатомия: перечисление почти всех частей человеческого тела.

***

Итог: возбудить уголовное дело против старлея!

Проверка на поверку оказалась...

Каков источник знаний у следователя, спросите вы? Очень простой — материалы проверки. А что в материалах проверки? Там всё базируется на показаниях гражданина Н*, будто он святой! Почему мы так решили?..

***

Рассуждаем логически: дежурная часть, в которой несколько человек — дежурный, помощник по работе с задержанными (они на разных концах дежурки, между ними дверь железная), буйный гражданин В* в камере при закрытой двери, гражданин Н* (которого избивали), сотрудник ППС (который избивал). По нашим данным, высока вероятность того, что ни буйный В* из камеры, ни помощник дежурного, ни сам дежурный на этапе доследственной проверки опрошены не были — их начали опрашивать сейчас, когда уголовное дело уже возбуждено, и об этом известили весь город!

***

Допустим, пусть и поздно, но опросили и дежурного, и помощника дежурного.

Знаете, что рассказали следствию эти два полицейских — очевидца событий вечера 20 го мая? Ни за что не догадаетесь...

Чистую правду, объективную правду, правду правд они поведали следствию...

Показания свидетелей* оправдывают старлея!

Тот и другой ответили на вопрос, наблюдали/не наблюдали, почти одинаково — примерно так: НИЧЕГО МЫ НЕ НАБЛЮДАЛИ, НИЧЕГО НЕ ЗАМЕТИЛИ!

***

Как истолковать этот ответ? Можно, отменив презумпцию невиновности, трактовать, что оба свидетеля не доказали правоту слов старлея о том, что он никого не избивал. Но если по уму и согласно презумпции невиновности, то рассуждать надо иначе...

***

Ничего не заметили, не наблюдали свидетели только по одной причине: ПОТОМУ ЧТО НИЧЕГО МЕЖДУ СТАРЛЕЕМ ИЗ ППС И ЗАДЕРЖАННЫМ ГРАЖДАНИНОМ Н* НЕ БЫЛО. Коли не было драки и не было избиения — так что же должны были наблюдать свидетели? Они то и наблюдали — НИЧЕГО НЕ НАБЛЮДАЛИ, потому что ничего не было. О чём и рассказали следствию. Честно.

***

Если бы они из корпоративной этики решились наврать, то ответили бы по-другому: дескать, драки не видели, ППСник и задержанный мило ворковали о законности и мировом экономическом кризисе...

P. S. 30 ударов, как пишет следователь, старший лейтенант из батальона ППС нанёс задержанному. Включаем арифмометр!

Если исходить из того, что старлей из ППС и Брюс Ли — одно и то же лицо, то 30 ударов должны были наноситься с периодичностью в 2 секунды. То есть серию из 30 ударов Брюс Ли (он же старлей) должен был произвести за ОДНУ минуту. Ниже из интервью двух свидетелей вы поймёте, что даже этой минуты у отважного старлея не было. Значит, показания терпилы — гражданина Н*, на которых основывается Постановление следователя, ЛОЖЬ!

*Прим. Чтобы окончательно убедиться в бредовости обвинения в адрес старлея из батальона ППС, мы сами пришли и взяли интервью у обоих свидетелей...

Виктор Марусев — 20 мая 2012 года дежурный по отделу полиции № 4 УМВД города Архангельска (бывший Октябрьский РОВД) в интервью «Эхо Севера».

«Эхо Севера»: Виктор, Вы дежурили 20 мая, вечером?

Виктор Марусев: Да.

«Эхо Севера»: Около 22.00 (+/- полчаса) Вы были в дежурной части?

Виктор Марусев: Да. Я нёс службу на пульте, отвечал на звонки телефона, наблюдал за изображением с камер наблюдения в мониторе... Второй сотрудник — полицейский по работе с задержанными — находился в другом помещении.

«Эхо Севера»: Вы видели, как сотрудник ППС привёл в Ваше отделение полиции задержанного в наручниках по фамилии Н*?

Виктор Марусев: Да, видел и спросил сотрудника ППС, откуда задержанный и почему в наручниках. Он ответил, что задержанный с Попова, 56, и что наручники пришлось применить, поскольку гражданин оказал неповиновение и сопротивление сотрудникам полиции.

«Эхо Севера»: Сотрудник ППС и задержанный в наручниках спорили, ругались, взаимную неприязнь открыто выражали?

Виктор Марусев: Нет. Полицейский был корректен, насколько это возможно. А задержанный... Для меня очевидно, что он был сильно пьян. И это, кстати, подтверждается показаниями всех свидетелей.

«Эхо Севера»: В означенный период в помещении дежурной части или около неё Вы ничего типа драки или жестокого побоища не наблюдали? Может, что-то слышали, видели?

Виктор Марусев: Ни драки, ни чего-либо подобного не слышал, не видел, не наблюдал. Слышал, как что-то или кто-то упал и голос сотрудника полиции, но слов через железную дверь не разобрал.

«Эхо Севера»: Голос сотрудника полиции был агрессивный или имел нейтральный оттенок?

Виктор Марусев: Ни то ни другое. Скорее, в голосе слышались требовательные интонации.

«Эхо Севера»: Второго никакого голоса не слышали в тот момент из-за двери? Может, кто-то кричал от боли, выл от изнеможения, звал на помощь, просто визжал или рыдал? Может, об стену чья-то голова билась?

Виктор Марусев: Ни криков, ни стонов, никаких звуков, свидетельствующих о том, что кого-то бьют, я не слышал.

«Эхо Севера»: Согласитесь, что нельзя наблюдать то, чего не случилось в природе. Вы сказали, что не видели драки, а вернее, избиения задержанного сотрудником ППС. И не слышали никаких звуков, напоминающих это. Можно ли понимать Ваши слова так: драки не наблюдал, потому что её не было?

Виктор Марусев: Дело в том, что видеонаблюдение охватывает вход в отдел полиции, далее у меня с проходящими прямой визуальный контакт, потом снова видеонаблюдение. Оно ведётся вплоть до коридора с камерами и кабинетом полицейского по работе с задержанными. Далее у камер «мёртвая зона». И что было в том коридоре, я просто не могу знать физически.

«Эхо Севера»: Сколько метров тот коридор, что находится в «мёртвой зоне»?

Виктор Марусев: Метров пять. Не более! Секунды три требуется, чтобы его преодолеть.

«Эхо Севера»: Позвольте уточнить. Я имею в виду расстояние от двери в коридор, где заканчивается видеонаблюдение (начинается «мёртвая зона») и до всегда открытой двери вашего помощника — полицейского по работе с задержанными. Сколько времени могло потребоваться полицейскому и пьяному задержанному в наручниках, чтобы попасть из вашей «зоны наблюдения» в «зону прямого визуального и слухового контакта» с вашим помощником?

Виктор Марусев: Секунд пять — не более.

«Эхо Севера»: То есть сотрудник ППС и ведомый им задержанный Н*, зайдя в отдел полиции № 4, пройдя мимо Вас и скрывшись за железной дверью, уже через пять секунд были в распоряжении сотрудника дежурной части отдела полиции № 4?

Виктор Марусев: Конечно, так.

«Эхо Севера»: То есть через пять секунд сотрудник ППС передал задержанного вашему помощнику?

Виктор Марусев: Да. И задержанного поместили в камеру. Поскольку осмотр его не требовался — он был в одних трусах.

«Эхо Севера»: И простите за некорректный вопрос. За период прохождения так называемой «мёртвой зоны» можно было бы в тот вечер избить человека, нанеся ему 30 ударов в разные части тела?

Виктор Марусев: Невозможно такое.

«Эхо Севера»: Действия вашего помощника, если бы он увидел/услышал жуткое избиение полицейским задержанного, происходящее прямо у входа в его кабинет?

Виктор Марусев: Случись не дай Бог такое, он должен немедленно пресечь и доложить.

«Эхо Севера»: Спасибо.

Павел Филин — полицейский по работе с задержанными, дежуривший 20 мая 2012 года, в интервью «Правде Северо-Запада».

«Эхо Севера»: Вы дежурили, находясь в комнате в конце коридора с камерами для административно задержанных, 20 мая с 21.40 и примерно до 22.30?

Павел Филин: Да.

«Эхо Севера»: Помните задержанного Н* с Попова, 56?

Павел Филин: Да. Я вышел в коридор и увидел лежащего на полу мужчину в трусах. Он был в наручниках. Рядом стоял сотрудник ППС, доставивший его.

«Эхо Севера»: Корчился ли гражданин от боли, как обычно корчатся от боли люди, которых только что избили, жаловался ли вам на жестокое обращение данный персонаж?

Павел Филин: Гражданин просто лежал, он не корчился от боли. На лице у него была шишка, но явно не только что поставленная. Он был в трусах, то есть голый, и если бы на нём были раны, я бы их видел. Никаких претензий и жалоб по поводу обхождения он не заявил. Я просто снял с него наручники, водворив в камеру, и закрыл дверь. Сотрудник ППС пошёл оформлять рапорт. Задержанный, пока находился у нас, ни про какие избиения не говорил.

«Эхо Севера»: Сколько времени прошло с момента, когда сотрудник ППС и задержанный Н* в наручниках вошли в коридор с камерами («мёртвая зона» видеонаблюдения), и до того момента, когда Вы вышли в коридор, увидели лежащего задержанного?

Павел Филин: Полторы минуты...

«Эхо Севера»: Вопрос теоретический, можете не отвечать. За полторы минуты можно избить человека, нанеся ему 30 ударов в разные части тела и так, чтобы избитый ещё и оклематься успел?

Павел Филин: Это невозможно... Если говорить про тот вечер, то если бы в коридоре избивали кого-то, то я бы это непременно услышал. Как минимум человек бы кричал, возня бы была...

«Эхо Севера»: А Вы что-нибудь слышали, напоминающее драку?

Павел Филин: Нет, не слышал. Слышал только, как что-то или кто-то упал. Почему и вышел. Вышел и увидел задержанного Н*, лежащего на полу. Остальное я уже сказал.

«Эхо Севера»: До гражданина Н* Вы чем занимались, и какова была обстановка в районе камер?

Павел Филин: Я оформлял задержанного. Помню, что было шумно — в камере, что напротив моего кабинета, сидел буйный задержанный В*. Он постоянно колотился в дверь и громко кричал. Предпраздничные дни...

«Эхо Севера»: Вы сказали, что слышали, как кто-то в коридоре упал. А как звучит звук падающего человека? Особенно сквозь канонаду бушующего в соседней камере буйного «пассажира»?

Павел Филин: Я не стопроцентно говорил. Мне послышалось, что как будто кто-то упал.