Настенька и Медведь
Неравнодушный Донс
Закон для богатых
Они в демократичности партийных процедур увидели сигналы к которым с детства привыкли, которые с детства выполняли, и при звучании которых у них аж зуд с мурашками по всему телу пробегает, из промежностей – прямо в голову. Вот эти мантры: плети (любая интрига в борьбе за власть, типа, хороша!), прорывайся (сам и клан с собой тащи!), беспредельничай (член в политике не товарищ, а помеха!).
Деятели, утопившие партию в народной нелюбви, и благодаря которым «Единая Россия» получила причитающуюся ей порцию народного гнева, выраженного фразой «Партия Ж и В», притаились, окопались… Они, низвергнутые пару лет назад со всех властных и партийных высот молодыми и коммуникабельными единоросами, какое-то время в засаде переживали. Потом наскучило – зуд по власти начался, они этот зуд «перетерли» и…
Они явились, как являются после пьянки черти, – нежданно-негаданно. И понеслась! Разыгрались интриганы, будто нечисть в Вальпургиеву ночь, зачесались, кровь начали пить…
Упырь – он потому и упырь, что вероломен и является неожиданно. Орудует быстро и безжалостно. Исчезает мгновенно…Но иногда упыри борзеют и, почуяв свою звериную силу, выходят даже белым днём, не стесняясь, демонстрируя оскал звериный!
Впрочем, хватит про нечисть. От проблемы восставших из ада перейдём к событиям в архангельском местном отделении партии «Единая Россия»…
Их не ждали. Они явились. И… Началось.
Деятели, низвергнутые в преисподнюю истории пару лет назад, набрались смелости…
Демонстрируя здоровым партийным силам свою мощь, они в Маймаксе неожиданно для всех разыграли показательную мизансцену.
Место партийного действия выбрали, будто «Майн Кампф» только зачитали до дыр – типичный маймаксанский сарай (НСДАП в конце 20?х годов XX века тоже в сараях любили собираться и совокупляться бойцы отрядов Эрнста Рэма.
Суть действия, происходившего в маймаксанском сарае, – политическая интрига. Жанр – кулуарный экспромт.
А теперь небольшой пролог.
Запланированный человек
Но всё изложенное – это была дымовая завеса, отвлекающий манёвр. Ибо в это время… В маймаксанском сарае, ставшем партийной норой, началось таинство смены власти!
Перебивая лай окрестных собак и вонь от насранной в углу кучи, в тиши сарайной раздался голос. Беспардонный, закадровый, безапелляционный!
Это был тот самый голос, что весь день слышали архангельские единоросы: дескать, ты за Кожжж ыыы на? И эхом: Зубббова, ЕВВВменова, Бело-орррровина? Или…
Потом голос стих, и усиженный мухами занавес приподнялся. Артисты театра интриг вышли на свежий воздух!..
…Чтобы, отдышавшись от спёртости сарайной, отскребя штиблеты от налипшего г*вна, разыграть первый акт водевиля на лоне скромного обаяния маймаксанского пейзажа…
Простите, но на людях театральный акт сыграть артистам не удалось. Союз партийных театралов опять забился в сарай. Но это уже был совсем другой сарай, хотя и тоже в Маймаксе. На сей раз умышленно или нет, но выбор закулисного режиссёра указал на сарай с розовой (что уж совсем нетрадиционно не по-партийному) крышей.
Тишь сельской Маймаксы такого дико-знойного водевиля отродясь не видала: «Единая Россия» в сарае! И не просто так, а на съезд, пленум, симпозиум собралась. И всё будто по-настоящему разыграли – страстные речи разрезали голубизну летнего неба. Они были подобны молниям злобного карлика Зевса!
И всё так неожиданно… Как бывает неожиданным детский понос. Ведь ещё вчера никто и не думал собираться на отчёт. И тут – на тебе: пробило, торкнуло, глюкнуло!
Собрание было инициировано, как говорят маймаксанцы, «семейным кланом» из пяти человек – двое тех самых Зуб-б?б?бовых, двое Смоля-я?я – ковых и каким-то не то Золотым, не то медным, не то деревянным… Короче, как у Тарантино в «Бешеных псах – мистером «Коричневым»…
Кто-то из этой компании оказался подначитанным и знал слово «кворум». Едва ли собравшиеся отдавали себе отчёт, что именно значит слово «кворум». Но слово понравилось. Прозвучала фраза: «Кворум есть. Его и будем…» Так в протокол и постановили занести, но вторую часть фразы секретарь не запомнил. Так в протоколе корявым почерком осталось начертано: «Кворум есть…» Просто есть и всё. Кворум…
У кого-то в кармане партийного пальто зазвенел здоровенный советский будильник. 17 раз звенел. Значит, на часах 17, подумали партийцы, но не поняли, к чему и от кого этот знак…
Что делают низвергнутые со всех постов единоросы, оказавшись в сарае, и когда им никто не прояснил смысл зазвеневшего 17 раз будильника? Господа в таких случаях слетаются на гумно.
Официально – заслушать отчет секретаря первичной ячейки Татьяны Подстригань. Но в 17 часов, когда котлы горят, руки тянутся к фунфырикам, а во рту всепобеждающая сухость Сахары… Какая тут Подстригань с отчётом.
Так проявилась слабость драматургии – собрались, типа, послушать… А на самом деле скинуть Подстригань с поста, усадить кого-то из сарайных завсегдатаев и…
Всё! «А потом качалась ночь на каблуках, и язык во рту ворочался немой, помнишь, девочка, занозы…»*
И всё такое – эй, брателло, «старая кожа, наливай!Да что ты такой скупой, старая рожа?»
Подстригань, как дама честных нравов, ничего похожего на шабаш не подозревала и в сарай пришла. И всё это увидела…
В её жизни это был самый страшный день! Видя, что собравшиеся что-то не совсем весёлое задумали, она вежливо попросила их перенести внезапно инициированное собрание хотя бы на день. Дескать, утро вечера (особенно такого и в сарае) мудренее.
Но Подстригань слушать не пожелали. В углу раздалось «дзинь» – ударился край бутылки о край стакана… И после выслушанного из угла «пррррстите» высокое сарайное Собрание объявило что-то открытым, секретаря «первички» назвали заслушанной… Потом после нескольких «бряк-звяк» долго забавлялись тем, что клеймили женщину…
Псевдопринципы темной борьбы
К этому моменту атмосфера в сарае стала откровенно невыносимой с точки зрения выживания, многим срочно требовалось выйти. И по нужде тоже. И нужда, наверное, стала определяющим фактором – ждать стало невыносимо. В такие моменты требуется лишь повод, искра, звук!
И это случилось! Кто-то из самых велеречивых поймал кураж. И после знаменитого «*ля буду» добавил: что-то не то про «ЗУБ ДАЮ», не то «ЗУБ, ДАЮЮЮ!»
«ЗУБББ ОФФ», или «Зуб во» произнёс кто-то радостно. Все подняли руки, подпрыгнули и стремглав ринулись к выходу на воздух с чувством наступившего исполнения их самого сокровенного желания!
Кто испытывал кайф после длительного воздержания, тот знает: иногда за поссать – как за коня… полцарства отдать можно, а уж партию…
Кто играл главную роль в спектакле, спросите вы? Ответ обескуражит самую взыскательную театральную публику: главным был секретарь, или по-старому – писарь, толмач.
Именно эта персона дважды интерпретировала фразы в стиле Полиграфа Полиграфовича Шарикова в тот момент, когда у вчерашней собачки ещё не отпал хвост: «абырвалг», что значило «главрыба».
Так и тут: «зуб даю» в протоколе оказалось «за з.?ю.б.?о.ва».
А вы думаете, история, она как делается? Каллигула, помнится, спасая Рим от бунта плебса, послал всех сенаторских жён – жён патрициев ублажать простой люд. Каллигула трезво рассудил, что сенаторские жёны развратны – удовольствие получат. А плебсу… Хлеба всё равно не хватит, зрелища обрыдли. А тр*хнуть в подворотне жену патриция и не один раз… Такое римский простолюдин раз в жизни может испытать и только благодаря ему – Каллигуле.
Жаль, что кончил «каблучок» (лат-Каллигула) плохо.
* Из песни А. Новикова «Помнишь, девочка?"
Драматург Али Гатор Айвазовский специально для ИА "Эхо СЕВЕРА"
На снимке: политическая белая корова - агент "справедливороссов"
"Шаманинские" в цифрах
Ничего лишнего — платить больше не придётся…