Квартет «кое-чего кое о чём»

Кое-что о журналистике

Журналист по сути своей - тот же оперативный сотрудник, аки пчёлка добывающий информацию. Аки пчёлка – потому что не с одного цветочка нектар собирает, а, как сугубый оперативник, из разных источников черпает. И свято свои источники бережёт.

Журналист – он одновременно и следователь, на основе оперативной информации проводящий её анализ, закрепляющий информацию убедительными доказательствами, после чего предоставляющий результаты своих расследований на суд. Читательский.

Но различие, всё ж таки, имеется. Журналист не стиснут процессуальными рамками, потому более свободен и мобилен в своих расследованиях. Главное – информация должна быть достоверной, а стиль её изложения – корректный, не допускающий оскорблений.

Ну, а коли обидится кто на фактуру, в журналистском материале изложенную, – имеет право высказать своё мнение. Но не просто «ах вы, гады, пошто доброго человека в тёмном свете расписали?» - опровергать надобно не эмоциями, а доказательствами.

Трудно быть оперативником. Следователем – трудно. Журналистом – трудно. А вот легко ли быть психиатром?

Кое-что о психиатрии 

Наверно, психиатром трудно быть первые лет пять. После тридцати лет (если не сбежишь из своего развесёлого медучреждения), наверно, привыкаешь. Ну, а после сорока годков психиатрического стажа, вероятно, становишься корифеем непогрешимым.

Может, наши рассуждения касаются не всех психиатров необъятной страны России, но уж отдельных докторов психиатрической клиники в Талагах – касаются точно.

«Правда Северо-Запада» год назад писала о вопиющей ситуации: врач-психиатр Ольга Ларионова, откомандированная из Талаг на проведение призывной кампании, попыталась отправить в свой стационар (на поиски истероидного расстройства личности) совершенно здорового призывника. Не понравилось доктору, что парень «не так» на кушетку присел.

Призывник и его родители обратились в прокуратуру, по запросу которой на уши встал наш домотканый областной минздрав. Честь белого халата защищали вопреки здравому смыслу. А то, что накосячила в своей «медицинской документации» психиатр с 40-летним стажем Ларионова О.В., минздрав стыдливо поименовал «ошибкой» (технической, наверно).

Походя, равнодушно – едва не искалечили молодому человеку всю жизнь. Кто-то понёс за это хоть мизерное наказание? Отнюдь. Как хорошо быть психиатром!

Парень прошёл экспертное психиатрическое освидетельствование в другом медицинском учреждении и был признан, на основании аппаратных, психологических и множества других необходимых исследований, абсолютно здоровым. (Наверно, у тех психиатров стаж был меньше сорока лет).

 …и пропасть на дне колодца, как в Бермудах, навсегда

Региональный центр судебной психиатрии базируется в той же Талажской областной клинической больнице. Врачебно-психиатрический стаж заведующего РЦ, Владимира Гольдфайна (по данным наших собственных достоверных источников) – 46 лет. Ровно столько, сколько на свете живёт наш главный редактор Илья Азовский. Вот ведь ирония судьбы… Впрочем, можно 46 лет варить крутое яйцо – но оно всё равно не станет всмятку.

Судебно-психиатрические эксперты товарищи Гольдфайн, Кулебакина и Конева проводили, по постановлению следователя ФСКН товарища майора Попкова, комиссионную судебно-психиатрическую экспертизу Ильи Азовского. Вначале, как положено, расписались за предупреждение об уголовной ответственности за недостоверную экспертную оценку.

Затем изучили амбулаторную карту, пролистали любезно предоставленные материалы дела, ознакомились со свидетельскими показаниями. (Свидетельские показания, как пояснили нам достовернейшие источники в Российском обществе психиатров (РОП), являются так называемыми объективными сведениями).

А вот возьмём, к примеру, счастливое число семь – семеро свидетелей сообщают 7 комплектов объективных сведений. Двое свидетелей утверждают, что вместе с подэкспертным гражданином горстями наркоту употребляли и безобразия хулиганили. Пятеро других свидетелей утверждают, что за долгие годы знакомства, совместной работы, дружбы ни разу не видели не то что событие употребления наркотиков, но даже случаев неадекватного поведения у подэкспертного.

Кому верить, а? Кто из семерых сообщает более объективные сведения?

Вы правильно угадали, наши уважаемые читатели, – объективнее те двое, которые (хоть и признают "употребление") не наркоманы, а свидетели обвинения.

Наши источники в РОП поясняют, что основной характеристикой синдрома зависимости является потребность (часто сильная, иногда непреодолимая) принять психоактивное вещество. Диагноз зависимости может быть поставлен при наличии 3-х или более признаков, возникавших в течение определенного времени на протяжении года. Таких, как:

- сильное желание или чувство труднопреодолимой тяги к приему вещества;

- сниженная способность контролировать прием вещества: его начало, окончание или дозу, о чем свидетельствует употребление вещества в больших количествах и на протяжении периода времени большего, чем намеревалось, безуспешные попытки или постоянное желание сократить или контролировать употребление вещества;

- состояние отмены, или абстинентный синдром, возникающее, когда прием вещества уменьшается или прекращается, о чем свидетельствует комплекс расстройств, характерный для этого вещества; и т.д. и т.п.

Комиссионная тройка высококвалифицированных экспертов отметила у подэкспертного высокий интеллект, хорошую память, творческое мышление, логичность, критичность, адекватность, отсутствие абстиненции и признаков изменения личности, характерных для наркоманов, - и вынесла заключение о том, что Азовский… страдает синдромом зависимости. Наркоман, короче. Потому что отрицает употребление наркотиков.

Сторона защиты ходатайствовала о проведении другой экспертизы, с привлечением другого состава экспертов, но защите, по сложившейся традиции, следователь Попков отказал.

По системе Станиславского

Ну, коль пошла такая психиатрия, то отчего бы и нам не смоделировать ситуацию перевоплощения в предполагаемых обстоятельствах. Предположим, что двое пациентов Талажского психиатрического стационара заявляют, что собственными глазами регулярно по пятницам наблюдают, как уважаемые доктора Кулебакина и Конева, тайно проникая в подсобку дворника, хитят оттуда волшебные мётлы и играют в квиддич над деревьями больничного парка.

А доктор Гольдфайн, оседлав резную палочку и сменив белый колпак на красивую треуголку, скачет по дорожкам, призывая к себе Мюрата. Дамы его в квиддич играть не принимают, потому что Наполеону не положено, ибо он не Гарри Поттер. Пациентам за любимого доктора обидно, потому они требуют прекратить дискриминацию Наполеонов!

Пятеро уважаемых докторов-психиатров с полувековым стажем под присягой клянутся, что никогда ничего подобного не видели, что вообще впервые слышат и о квиддиче, и о Наполеоне. Но мы-то знаем, кому верить нужно! И верим дружно. А почему бы и нет? Те-то двое вон какие подробности сообщают…

P.S. Вишенка на тортик для нашей высокочтимой прокуратуры. Господа рыцари закона, вам ведь, по ознакомлению с материалами «дела», придётся гособвинение в суде поддерживать. По сведениям наших источников, эксперты ФСКН тоже случайно «технически ошиблись», датировав исследуемые образцы прошедшим (2014) годом. Также имеем достоверные сведения, что следователь ФСКН товарищ майор полиции Попков – очень добросовестный сотрудник. Он обязательно должен был допросить ошибившихся экспертов. Но у нас пока нет достоверных сведений, имеется ли в деле эта следовательская «работа над ошибками». Вы уж, пожалуйста, отнеситесь со всем вниманием.

Со своей стороны обязуемся впредь так же законопослушно сигнализировать, если кто-то кое-где у нас порой…

Напомним, ранее "Эхо СЕВЕРА" сообщало, что адвокаты Ильи Азовского обратились к прокурору Архангельской области с просьбой объективно и всесторонне изучить материалы уголовного дела. Подробнее об этом читайте здесь. 

Материал предоставлен общественно-политическим изданием "Правда Северо-Запада"